Не совсем гуси и не совсем грамотные

....Человек по имени Василь решает проблему своего заработка частным извозом без государственной лицензии. Я как-то села в его машину утром, спеша на работу. На другое утро он встретил меня на том же месте, уже без желтой "макушки" на крыше своей шестерки. И сказал, что будет приезжать каждое утро. Избавления от Василя нет. Он упорен и симпатичен в своем стремлении заработать утреннюю тысчонку. Каждое утро у Василя на переднем сиденье свежий номер "Айкакан жаманак". Страна, зачем тебе понадобилось лицензировать этих людей, им и так не сладко. Оставила бы ты их в покое, глядишь,  смягчили бы свои позиции до "Аравот".

... В окне напротив, в окне прекрасного черного дома, где, как оказалось, сейчас расположен театр имени Мгера Мкртчяна, в полдень курит не очень бритый мужчина в костюме Буратино. Однажды рядом с ним стояла женщина и утирала ладонями слезы. 

... Не знаю почему, но благодарность всегда слезами светлыми течет.Эта цитата из Сайге в таком переводе была в "Выше стропила, плотники", и я больше никогда не читала этого самого Сайге, но строчка запала в память навсегда. 

Году в 1991 был обязательный набор любимых книг ереванского подростка. Книги делились на те, которые любой уважающий себя человек должен был "иметь прочитанными" и те, за которыми любой уважающий себя человек должен был "гоняться".

Над пропастью во ржи и Стропила полагалось "иметь прочитанными". За Френни и Зуи можно было еще гоняться. Первые два тома Властелина колец полагалось "иметь прочитанными", за третьим томом и Сильмариллионом можно было гоняться. И все знали, что Сильмариллион нормальные люди одолеть не могут, с этим кошмаром справился только kornelij и тут полагалось понимающе развести руками: "ну так то Сэм" :)))

Я, кстати, к Сильмариллиону так и не подступилась. А Фрэнни и Зуи у меня были свои - повезло, случайно наткнулась на глянцевый томик в Академкниге на Туманяна, на месте которой сейчас супермаркет САС. Смешно, некоторые книги для меня знаковые во всем - от самой книги до истории их попадания ко мне в руки. Хорошее было время - осень девяносто первого. И весна девяносто второго.

RIP.

... Над тем подвальчиком, где целых несколько месяцев просуществовал первый и последний ереванский секс-шоп, теперь висит изображение странной женщины в перьях и надпись армянскими буквами "эднжелс войс караоке бар". Вчера из подвальчика доносился пубертатный козлетон, распевающий "я люблю тебя до слез"  - ангельский, должно быть, голосок. Честно говоря, секс-шоп меня там больше радовал.

...На мое офисное окно каждый день прилетает горлица. Сначала прилетала одна, потом с другом сердца. Бурлили и ворковали. Доворковались до того, что понадобилась жилплоадь. И теперь натащили веток. При каждом открытии окна молодожены взлетают и паникуют. Чувствую себя монстром, мешающим чужой личной жизни. Кажется, окно больше открывать не смогу.

... Вообще в Зейтуне куча птиц, в том числе певчих. Целый день кто-то заливается хрестоматийными трелями. Среди обшарпанной урбанизации, ржавых гаражей и разноцветного белья на веревках. В Ереване природа упорно выживает. Հայ ազգի պես տոկուն ա:)))))

Вместо "Релакса" у памятника Сарьяну открыли новый обЭкт под названием "Баобаб". Баобаб позиционируется как пивнушка. Сервис медленный, еда сносная  - во всяком случае, греческий салат был с фетой, а не с чеддером, как это иногда бывает - и ааааааа! бич армянских обЭктов в последнее время - шумно. Вроде зал достаточно большой, и народу было немного, но шумно.

Что однако не помешало трем девам обсудить все достоинства и недостатки мирозданья. Да здравствуют мои деффки. Да здравствует обсуждение политики, духов, друзей, родственников, знакомых и не знакомых, фильма "Стиляги", да здравствуют орегано в греческом салате и мидии - ну пусть даже замороженные - в пасте с морепродуктами, да здравствует любимый пятак вокруг Сарьяновского сада и ржач в машине на подъезде к дому. 

И о гламуре. У половины ереванских гламурных кис одинаковые носы, вылепленные одним и тем же пластическим хирургом, одинаково выпрямленные волосы и огромные очки в пол-лица. Сплошные клоны. Сплошная матрица. Кисы эти все равно красивые. Но уж больно одинаковые.

После честности, беспонтовости, водки, курева, мата, очень пьяных, но все равно Персонажей, мы сами не поняли как оказались в этой отвратительно гламурной кофейне с хрусталиками и обивкой из разноцветного атласа.  Мужичок в плохо сидящем но до пошлости очевидно дорогом костюме впаривал своей даме как много он работает, денно и нощно, приходит в офис раньше всех, уходит позже всех - как будто это то, что надо впаривать женщине в полночь в пустом гламурном кафе, где два кофе обходятся - хаха - в пять тысяч драмов (тут все вырезано цензурой).  А музыкальным сопровождением был русский шансон, и приволакивающий ногу официант неотрывно смотрел на экран, где показывали бокс. Дорогие плохосидящие костюмы, разноцветный атлас и хрусталики типа Сваровски, идиотские цены, бокс и Днепров - воплощение эклектичного ереванского гламура с бузиной в огороде и дядькой в Киеве.

И я конечно всегда тянусь к крайностям просто для того, чтоб попытать объединить несочетаемое и найти свой собственный баланс, свою собственную золотую середину, и даже в йоге после сильного прогибания назад нужно сделать обратную растяжку, как следует округлить спину, но все-таки не так и не туда.

Пусть я слишком гламурна для Веста, но братцы, кафе Мокка - это же абсолютное безобразие. Жизнь, оставь эту крайность себе.  Пару раз в год Вест даже полезен, промывает замыленный корпорацией глаз, а в Мокке с Паскучей меня больше не будет.

Интересно, мог ли легендарный Темур оф Темурноц предположить, что в Ереване 21 века во всех пивнушках будут подавать жареную картошку с жареными сосисками под абсолютно официальным названием "Темур", прописанным в меню? Как странно работают законы легендирования.

И про мальчика Гошу. Сегодня в 19.00 я буду у памятника Таманяну. Кто не успел вчера - может успеть сегодня.

- Ну что пойдем мимо университета? Я давно там не была...
- Пойдем. Надо же привыкнуть к отсутсвию речки-вонючки.
- Зимой мы с Иркой кидали туда снег - "поднимали паводок".
- Уху, больше некуда. Паводок транспортной развязке ни к чему.

И мы прошли по старым паркам, где проходила вся жизнь когда-то, и куда сейчас заносит так редко, от Дома Радио к Абовяна, и завернули на Абовяна, было поздно, и холодно, и пятница, и попадались только веселые мальчики, которые наверно только что отвели своих добропорядочных девочек домой ("чтоб в 11 была дома, слышишь", неслось им вслед, когда они выходили в самом начале вечера), и в окне жутчайшего интернет-кафе под гордым названием "Веб Мастер" седой дяденька смотрел на девичьи фоты в одноклассниках, так одиноко, так по-зимнему. И Катохике тоже зимняя и одинокая на пустыре, как этот дядечка в полночь в одноклассниках в инет-кафе, и вот он, первый ереванский знакомый, просто знакомый, с которым раскланиваешься еще со школы - уже годы, уже десятилетия, уже жизнь...

- Жалко, М. уехал, а то мы бы обязательно его встретили, он вседа выскакивал откуда-то в этот час.
- Ха, жалко! Не успела я зарегаться на одноклассниках, М. высветило в друзьях друзей одним из первых! Он всегда отовсюду выскакивает, как черт из табакерки!

А в витрине Брабиона какой-то извращенец от креатива выставил пальмы с еловыми ветками. Ствол от пальмы, а сверху, вместо пальмовых листьев натыканы еловые ветки, и весь этот мутантогибрид украшен лампочками. Но дальше, дальше, по улице, не обсуждая маршрутов, и вот он, второй ереванский знакомый, снова раскланиваемся, small talk ни о чем.

- Ого какая с ним красавица!
- Да, симпатичная девушка.
- Ты что, не симпатичная, а настоящая красавица! а он как был дураком, так и остался...

А дома в телевизоре Ума Турман с темными волосами уже заказала молочный коктейль за 5 долларов, и Сарапян Траволта уже попросил его попобовать, и я не пойду в душ, пока они не станцуют, не станцуют главный танец наших девяностых. И если вы не танцевали этот танец с Траволтой Сарапяном на собственной свадьбе целых 10 лет назад, вы наверно меня все-таки не поймете. Ну во всяком случае - до конца не поймете:)

Интересно, не из этого ли фильма моя любовь к белым рубашкам? Или все-таки из пионерского детства?

Такое хмурое осеннее утро, что пришлось извлечь из загашников кофту потеплее. И веренница всего того, что надо купить до холодов, выстроилась в голове - от сапог до нового банного халата.

А с вечернего похода в укромно-спрятанный телепавильон во мне остался Кашмир, который крутили не то монтажники, не то звукорежиссеры, и я поняла, что давно не танцевала, не танцевала по-настоящему, закрыв глаза, забыв про окружающих, просто реагируя телом на музыку. Так танцевалось однажды давно, когда вдруг оказалось, что есть деньги на поход в клуб. Было уже за полночь, и Востан  играл уже только для своих,  и на пятачке "танцпола" не было почти никого кроме меня. А мне было все равно. И я даже была трезвая - потому что денег хватало только на бутылку пива, а пиво я не люблю.

Эта новая жизнь пока сумбурна и непонятна. Я пытаюсь расставить в ней свои старые вещи, как маячки, чтобы привыкнуть, обжиться и не заблудиться. Я стараюсь. Стараюсь успеть, сделать и не забыть. Стараюсь не обделить, не забросить и не потерять. Я жду того момента, когда я перестану стараться, потому что все снова начнет получаться само собой.

А пока что надо наконец опомниться и начать готовиться к зиме. Выполнить все ритуалы от осенней уборки до покупки теплых тапок.

Доброго хмурого утра всем. Пятница - она уже завтра.

За окном обшарпанная многоэтажка со следами разножанрового ремнота и самостроя: на одном краю крыши будка типа мансарды, какие-то балконы стихийно увеличены. Пейзажи унылые, неухоженные, светофоры не работают, асфальт разломан. Шуршит метла, и скулит собака.

Еще ранo, и толпа "уважаемых коллег" не пропищала еще своими пропусками у турникетов, не протопала по коридорам, не выстроилась в очередях у раковин, чтобы смыть из чашек оставшуюся с вечера кофейную гущу - непрочитанную, с неузнанными долгими дорогами, казенными домами и сбычей заветного желания через три единицы времени.

Побаливает колено после вчерашних йогических подвигов и вспоминается сегодняшний сон - квест в Ирак с двумя долговязыми американками с целью спасения каких-то сокровищ из золотого храма - не то армянского, не то инкского. Я - Индиана Джонс в сером пиджаке, затерянный в не самом гламурном районе Еревана.

Иногда мне хочется записывать свои сны. Мне жаль их терять, они сюжетные и цветные.

...Вечером, закрывая окно, сказала френдессе начальству: ух ты какой закат, посмотри. Начальство посмотрело на меня помутнешвим от 12-часового рабочего дня взглядом и сказало: я тебе завидую, ты еще в состоянии смотреть на закаты. Почувствовала себя Паровозиком из Ромашково, который ни фига не успевает, потому что нюхает ландыши на лужайке. Второй раз почувствовала себя этим же Паровозиком утром, когда с кофейной кружкой наблюдала из окна рассвет. Фантастически красиво все-таки меняются краски, от перламутрово-серого, через розовый к золотистому. А потом все становится обыкновенно, тучи как люди как тучи.

...Если на улицах города вы заметили больше трех девушек с одинаково нарисованным восточным орнаментом на руке, не думайте, что перед вами члены тайного женского сообщества-сестринства. Это всего лишь означает, что в Ереване проходила выставка-продажа индийских товаров, и там одна индийская тетя рисовала всем желающим на руке хной. Только за вчерашний день я заметила двоих таких дев, плюс в субботу такой же узор был у моей косметологини. Думаю, через пару дней девы с рисунком превратятся в дев с темными потеками, по мере того, как хна будет стираться.

...Мне тут так не хватает центра. И Ям-Яма. И студентов в кедах, жующих булки с корицей в этом самом Ям-Яме. Из-за того, что район мне неродной и незнакомый, все время кажется, что я переехала в другой город.

Ну все, пойду работать. Я все надеюсь, что когда-нибудь я расправляюсь со всеми лягушками, пожирающими мое время. Надеюсь даже, что это будет скоро.

Хорошего дня всем.

Я читаю книгу про греческого гермафродита - Middlesex называется. Сначала не хотела брать, потому что надоело читать про "альтернативную сексуальность", а теперь не могу отложить, хорошо написано так.

Царапают меня эпизоды в книжке, по живому царапают. Главные герои - семья греков, живущих в Америке. У бабушки - коллекция вееров. Каждый год она делает пожертвование греческой патрирахии Константинополя, за что получает в подарок веер. На каждом веере - надпись "Turkish atrocities against Greeks", название города, где был погром и число жертв.

Калли, находясь в полной уверенности, что он - девочка, в 13 лет, запутавшись в подростковых комплексах, отращивает волосы. "Ни у кого на свете не было такого количества черных волос. В них можно было спрятаться". И на целый азац - описание ощущений от огромной копны черных волос, мои ощущения, один в один. У меня была точно такая же копна в 13 лет. И я точно так же в них пряталась. Калли состригает волосы в тот момент, когда решает стать мужчиной. Кажется, я это сделала, когда поняла, что стала женщиной.

Странное ощущение - узнать себя в гермафродите, переживающем тяготы взросления. Думаю, это все-таки хорошая книга.

Пы.Сы. Концепция "ишавотнуков" в "Стопе" меня вчера порадовала:) Видели уже?