Городской лытдыбр

...Дядя Рафик, оставшийся без своего ларька, работает швейцаром в китайском ресторане все на том же пятачке, только теперь за спиной у Сарьяна. Он сидит в алой китайской рубашке у входа в ресторан, и рука его покровительственно покоится на загривке китайского льва, раскрашенного под золото. Царственный китайский дядя Рафик, у которого мы покупали пиво или жевательный мармелад. На что денег хватало.

... На бордюре под старыми авиакассами на проспекте сидит бедно одетый мужчина с седыми усами, с лицом усталого и сурового горца. У его ног разноцветные пакеты из дорогущих гламурных магазинов - новенькие, видно, что только что отоварился. Одной рукой усатый горец придерживает аккумулятор, другой - обнимает плюшевую собаку - огромную в пол-человеческого роста. Прохожу каких-то два квартала, до школы Шаумяна. Встречаю даму лет шестидесяти с ярким макияжем, похожим на артистический грим, с богемным налетом. Дама размахивает воздушным шаром с головой Микки-Мауса - огромным, в пол-человеческого роста.

... Улицу Туманяна переходят двое. Худощавый седой дядечка и мальчишка лет тринадцати с гитарой - старенькой, заклееной еще советскими наклейками. Дядечка встречает такого же сухонького знакомого и останавливается поболтать. Потом к ним подходит третий. Все трое худые, седеющие и похожие друг на друга как братья, и на лице у них, кажется, прописано большими буквами "ЕрПИ им. Маркса, выпуск 1972 г.". А мальчишка ерзает от нетерпения и все время трогает струны. А дядечки все говорят и говорят. Он ведь куда-то шел играть на гитаре, мальчик этот, правда? На урок или на репитицию? И гитара такая старенькая, наверняка, принадлежала раньше седому дяде, который по возрасту скорее дед, чем папа.