Про Бродского

Зашла в книжный и как всегда не удержалась, "что-то" купила. Что-то - это две книжки Бродского.

А при имени  "Бродский" я вспоминаю лето, Питер и внутренний дворик Мойки 12, куда меня завел муж - просто потому что "там дворик милый", а вовсе не из-за Пушкина и уж точно не из-за музея, муж не выносит музеи.

И мы развалились на скамейке, потому что проходили целый день по этому прекрасному Питеру, целый Божий день, а неподалеку стояли две дамы очень синечулочного и провинциально-библиотечного вида и один джентельмен - в толстых очках, допотопных сандалиях, с всклокоченной бородой, "антелехент", одним словом. И джентельмен что-то впаривал провинциальным дамам без остановки, и дамы поддакивали, и легкий ветерок донес до нас картаво произнесенные слова "а помните у Б'одского", и муж фыркнул презрительно - потому что  очень уж хрестоматийно вешал лапшу на уши провинциальным библиотекаршам нечесаный джентельмен, вошедший в роль "истинного петербуржца" с головы до пят, с нечесаной головы до пят в носках, торчащих из прорезей сандалий. 

И вот вам строчка из моего нового Бродского, наугад.

Стр. 146, Письмо в Академию: "Как это ни провинциально, я настаиваю, что существуют птицы с пятьюдесятью крыльями".

Помните у Б'одского...